Добавлено (09.02.2011, 22:28)
---------------------------------------------
Пофилософствуем о том,
как нам скрестить ежа с котом.
Что есть тот ёж: одни иголки!
не то, что котик в мягкой шерстки…
опять же ёж живет в лесу,
а котик - тут, как поднесу
ему я молочка на плошке,
то он мурлычет… правда, блоши
порою мучают его,
но это, право, поправимо –
есть для такого дела мыло…

Но перед нами же вопрос:
как породнить ежа и ворс?
Мне кажется ответ: в игрушке,
в той мягкой ласковой подушке!
Она лишь с виду только ёж,
а если ляжешь – враз уснешь.

Такой вот вывод, господа:
всегда есть выход! Да!Да!Да!

Я шел по жизни словно мудрый странник
Туда, куда дорожка приведет;
Мне плечи прикрывал обычный ватник,
В душе почти что не было забот.

И стал я рассуждать с собой и Богом
Что зло есть на земле, а что – добро…
Не думал я тогда, что выйдет боком
Мне это философское нытье.

Почти я отделил зерно от плевел,
Почти достал до дна всех тех наук,
Которые предсказывают время -
То время, за которым нет уж мук.

Но вот моя дорога раздвоилась,
И предо мной два ангела стоят…
Нет ангел был один… виденье длилось:
И вот уж демона два выстроились в ряд.

Закрыл глаза, потом открыл их снова:
Дороги, всё равно оставшись две,
Меня манили ангелами… Слово
У каждого дрожало на губе.

Тот - кто был слева – тот посланник Ада,
А тот - кто справа – Рая был связной…
Шептали оба: Ждет тебя награда!…
Меня ж пленил их облик неземной.

Виденьем этим в сердце пораженный,
Забыв все мудрости - святая простота!
Так и стою к развилке пригвожденный
И тихо повторяю: Красота!

выкапывает время методично
день ожиданья по секундам и минутам…
отсчитывают ходики привычно
шаги истории по заданным маршрутам…

нам кажется: час ожиданья – вечность,
провал в дороге - то подножка в быстром беге,
и… пропускаем след на талом снеге
как приглашенье прогуляться в бесконечность.

Мир света, царство немоты:
движенья в зеркале беззвучны.
Нам с отражением нескучно -
ему соперники лишь сны.

МанИт волшебное стекло:
синхронность жеста, вздоха, взгляда…
Двойник – проклятье и награда.

Зовет нас зеркало-окно
шагнуть за грань, обнять кумира,
и топим мыслей трезвых флот…

Из зазеркалья взгляд вампира…
В последних титрах - имя Пирра
и точка как водоворот.

Решил Петух вспарить ввысь как орел.
Чтоб он багаж тех знаний приобрел,
был нанят с этой целью умный Филин,
который счастье приносил, как птица Сирин.

И вот учиться стал Петух «орлом летать»,
стал постигать, как крыльями махать,
чтоб можно было видеть птичий двор
не только с высоты - как тот забор.

Уж месяц продолжаются занятья –
почти готово тайных знаний платье…
вот уж Петух блистает гладкой речью
и упоен собой как славный воин сечью.
Ах! как он чертит на песке законы взлёта:
вот так - крыло, вот так – поток, маршрут пролета.
И день приходит применить чертеж в реале,
да улететь так высоко, чтоб не достали.
Но видно, был просчет допущен… в божьей силе -
Петух крутой вираж над бездной не осилил.

На ту попытку «стать орлом» взирал Котёнок
и сформулировал что понял - как ребёнок:
«Эх, жалко очень Петуха – хотел полета,
а получилось из того - «Бульон-пилота» .

Разнообразьем звуков бедный
сей мир песка...
небесный свод,
создав собою темный грот
из бесконечного пространства,
разинул над пустыней рот,
чтоб проглотить верблюдов братство.

Костёр в ночи - желанный плод
трудов дневных, а сон - лекарство.

***
Вот долгих десять дней под солнцем без воды
верблюд несет свой груз (кому-то он – бесценный);
всё молит по ночам (чтоб не было беды!)
Аллаха бородач - он в караване первый
увидел миражи…
и вспомнил, вдруг, себя –
не взрослого, а шустрого подростка,
который клятву дал:
стать лучшим самым для…
для всех?
или для тех, кто близок ему?
Горстку песка взяла рука…
он был сыпуч и тёпл
(клонился день к концу)…
ох, сколько в ней песчинок! –
не сосчитать за век, а надо лишь одну,
чтоб, в глаз попав, добыла там слезинку.

***
Барханы потревоженные плачут
песком сыпучим…
Всхлипывает в такт
движенью мерному мальчишка –
грустный факт,
но для пустыни слезы ничего не значат:

их мало, чтобы выросла трава,
их мало для колодца, чтобы птица
могла бы, прилетев, воды напиться…
но много, если б рядом мать была.

Она бы обняла, запела б песню,
о том, что всё пройдет - всему есть свой черед,
подула б тихо на души больное место
и он нащупал бы в реке обиды - брод.

Всего то час прошёл - упало капель сто…
Уснул мальчишка в том, кто пил Бордо.

что до дурных последствий в мире духа,
то это нам предвидеть - не дано,
как не дано услышать свет для уха,
и распознать в лжи истины зерно

Она надела этот дивный плащ,
но не заметила, что там, внутри подкладки,
какая-то зараза завелась
и стала ей навязывать порядки.

Сначала перерыла всё нутро,
(какой-то уголь иль алмазы доставая),
потом построила везде себе жильё
и расплодилась, будто волчья стая.

Но для Земли весь ужас был - в войне,
которую ведут они… как блохи:
всё скачут по земной крутой спине…
и о себе мнят, будто сами – боги.

Замызгали всю синеву плаща,
край подпалили пламенем ракет…

Земля болеет и лежит блином плашмя…
Эй! кто-нибудь подайте бедной плед!

Пробило полночь… - обронили куб века,
а это значит: на подходе «час быка»,
который, говорят, темней любой темницы…
О! в этот час молчат ночные птицы,
и звезды притупляют взгляда блеск,
и глади вод не разрушат всплеск…
Всё замирает в напряженном ожиданьи,
подобно юноше: он ждет ответ-признанье…
И не понятно в этот час земной тиши:
минуты муки эти злы иль хороши?…

doremi-nina@yandex.ru